Неточные совпадения
После святок мать отвела меня и Сашу, сына
дяди Михаила, в школу. Отец Саши женился, мачеха с первых же дней невзлюбила пасынка, стала бить его, и, по настоянию бабушки, дед взял Сашу к себе. В школу мы ходили с месяц времени, из всего, что мне было преподано в ней, я помню только, что
на вопрос: «Как твоя фамилия?» — нельзя ответить просто: «Пешков», — а надобно сказать: «Моя фамилия — Пешков». А также нельзя сказать учителю: «Ты, брат, не кричи, я тебя не боюсь…»
Всякое явление в мире науки и искусства, всякая новая знаменитость будили в нем
вопрос: «Почему это не я, зачем не я?» Там
на каждом шагу он встречал в людях невыгодные для себя сравнения… там он так часто падал, там увидал как в зеркале свои слабости… там был неумолимый
дядя, преследовавший его образ мыслей, лень и ни
на чем не основанное славолюбие; там изящный мир и куча дарований, между которыми он не играл никакой роли.
— Пять лет, — отвечал Ханефи
на вопрос Лорис-Меликова. — Я из одного аула с ним. Мой отец убил его
дядю, и они хотели убить меня, — сказал он, спокойно из-под сросшихся бровей глядя в лицо Лорис-Меликова. — Тогда я попросил принять меня братом.
Фома Фомич, по правде, и сам не знал, зачем сделал такой
вопрос. Но молчание и смущение
дяди тотчас же его раззадорили. Он, прежде терпеливый и забитый, теперь вспыхивал как порох при каждом малейшем противоречии. Молчание
дяди показалось ему обидным, и он уже теперь настаивал
на ответе.
Этот глупый
вопрос окончательно сбил меня с толку. Не понимаю, отчего она назвала меня вольтижером? Но такие
вопросы ей были еще нипочем. Перепелицына нагнулась и пошептала ей что-то
на ухо; но старуха злобно махнула рукой. Я стоял с разинутым ртом и вопросительно смотрел
на дядю. Все переглянулись, а Обноскин даже оскалил зубы, что ужасно мне не понравилось.
Ни хвалить, ни бранить этих людей нечего, но нужно обратить внимание
на ту практическую почву,
на которую переходит
вопрос; надо признать, что человеку, ожидающему наследства от
дяди, трудно сбросить с себя зависимость от этого
дяди, и затем надо отказаться от излишних надежд
на племянников, ожидающих наследства, хотя бы они и были «образованны» по самое нельзя. Если тут разбирать виноватого, то виноваты окажутся не столько племянники, сколько
дяди, или, лучше сказать, их наследство.
Илье было приятно видеть
дядю таким обновлённым. Он хлопотал около стола, приготовляя чай, но отзывался
на вопросы горбуна сдержанно, осторожно.
День отъезда из села стёрся в памяти мальчика, он помнил только, что когда выехали в поле — было темно и странно тесно, телегу сильно встряхивало, по бокам вставали чёрные, неподвижные деревья. Но чем дальше ехали, земля становилась обширнее и светлее.
Дядя всю дорогу угрюмился,
на вопросы отвечал неохотно, кратко и невнятно.
Лебедев. А ничего… Слушают да пьют себе. Раз, впрочем, я его
на дуэль вызвал… дядю-то родного. Из-за Бэкона вышло. Помню, сидел я, дай бог память, вот так, как Матвей, а
дядя с покойным Герасимом Нилычем стояли вот тут, примерно, где Николаша… Ну-с, Герасим Нилыч и задает, братец ты мой,
вопрос…
Опасность эта была тем вероятнее, что
дяде невозможно было скрывать капризов своей жены: все замечали, что Александра Ярославовна частенько по целым дням не говорила с мужем ни одного слова и даже не отвечала
на его
вопросы, которые он ей предлагал, чтобы скрыть существующие неудовольствия.
— Нет, — ответил я
на вопрос. — Моя фамилия Потапов. Но у меня есть
дядя, брат моей матери… действительно… Федотов.
Из всех людей в доме и
на фабрике двое определённо не любили Татьянина мужа:
дядя Никита и Тихон Вялов.
На вопрос Якова: как ему нравится Митя, — дворник спокойно ответил...
Бабушка спросила меня: заезжал ли я
на отцову могилу, кого видел из родных в Орле и что поделывает там
дядя? Я ответил
на все ее
вопросы и распространился о
дяде, рассказав, как он разбирается со старыми «лыгендами».
Дашутка, пока была в тюрьме, пополнела;
на суде она не понимала
вопросов, которые задавали ей, и сказала только, что когда
дядю Матвея убивали, то она очень испугалась, а потом ничего.
Матушку, уверявшую меня, что дядюшку бог послал к нам
на мое счастье, этот
вопрос сильно покоробил. Мне же было не до
вопросов. Я глядел
на счастливое лицо
дяди и мне почему-то было страшно жаль его. Я не выдержал, вскочил в экипаж и горячо обнял этого легкомысленного и слабого, как все люди, человека. Глядя ему в глаза и желая сказать что-нибудь приятное, я спросил...
Для людей посторонних и незаинтересованных подобные
вопросы представляются легкими, для тех же,
на долю которых выпадает несчастье — решать их серьезно, они чрезвычайно трудны.
Дяди говорят уже давно, но решение задачи не подвинулось вперед ни
на шаг.
Расстроенный и сосредоточенный
на одной мысли, что сталось с Похвисневым, Виктор Павлович стал было сперва в тупик от последнего
вопроса и лишь после некоторого размышления вспомнил, что его
дядя по матери, Иван Сергеевич Дмитревский, недавно писал ему в Москву и что даже у него есть к нему дело.
Пока что
дядя Тимоха трудился, просиживая все ночи до рассвета в своем балагане и собирая, как он выражался, «детишкам
на молочишко». Под утро появлялся в кабаке подручный, который и оставался
на день, а сам Тимофей Власьич,
на той же лошади,
на которой приезжал подручный, отправлялся домой. Подручный, как мы знаем,
на вопрос о хозяине, задаваемый редкими дневными посетителями, отвечал одной и той же фразой...
Когда они оба выплакались, она поведала ему, что она — княжна, племянница казненного князя Кубенского; рассказала, что произошло с ней, в доме ее
дяди, в день его казни, и в роще под Москвою, словом, все то, что уже известно нашим читателям. Она не назвала лишь виновника своего несчастия, не назвала ему его отца, и
на вопрос: кто был он, после минутного раздумья отвечала...
Так выучила его молиться Дарья Васильевна, но кто были тетя Зинаида и
дядя Григорий мальчик не знал, и
на его
вопросы ему отвечали, что он узнает это, когда вырастет большой и будет хорошо учиться.